УСТОЙЧИВОСТЬ К СТРЕССАМ ВО ВРЕМЯ БЕРЕМЕННОСТИ: КОМПЛЕКСНЫЙ ПОДХОД К ОХРАНЕ МАТЕРИНСКОГО И ПЕРИНАТАЛЬНОГО ЗДОРОВЬЯ

УДК 618.2:616-008.1:159.9

 

УСТОЙЧИВОСТЬ К СТРЕССАМ ВО ВРЕМЯ БЕРЕМЕННОСТИ: КОМПЛЕКСНЫЙ ПОДХОД К ОХРАНЕ МАТЕРИНСКОГО И ПЕРИНАТАЛЬНОГО ЗДОРОВЬЯ

 

А. Дурдыева, студент

Казанский (Приволжский) федеральный университет

(420008, Россия, г. Казань, ул. Кремлевская, д. 18)

E-mail: aynura.durdyewa@gmail.com

 

К.Р. Геппа, студент

Казанский (Приволжский) федеральный университет

(420008, Россия, г. Казань, ул. Кремлевская, д.18)

E-mail: geppakarina2021@mail.ru

 

М.Д. Погудина, студент

Казанский (Приволжский) федеральный университет

(420008, Россия, г. Казань, ул. Кремлевская, д.18)

E-mail: pogudinamariya300721@mail.ru

 

Аннотация. Беременность и послеродовой период – важные периоды для проведения мероприятий по укреплению здоровья, особенно из-за тесного контакта женщин с медицинскими работниками. Это время возможностей для выявления женщин с повышенным риском неблагоприятных исходов. Комплексное здравоохранение – это концепция, направленная на предоставление комплексного ухода, связанного с обеспечением физического, психического и социального благополучия человека. В этом контексте стресс во время беременности рассматривается как важное условие, с которым необходимо бороться, будь то индивидуальные проблемы, социальные проблемы или конкретные проблемы беременности, поскольку он прямо и косвенно связан с осложнениями беременности. Стресс связан с преждевременными родами, послеродовой депрессией, тревогой, развитием нервной системы ребенка и гипоксией плода. То, как человек противостоит стрессовой и неблагоприятной ситуации, называется жизнестойкостью; эта реакция индивидуальна, динамична и контекстуальна, и она может повлиять на исход беременности для матери и плода. Социальный контекст беременности может выступать в качестве защитного или способствующего фактора. Таким образом, в период беременности и послеродовой период анализ взаимосвязи стресса и жизнестойкости имеет важное значение, особенно в условиях повышенной социальной уязвимости, и является фактором, способствующим укреплению здоровья матери и ребенка.

Ключевые слова: беременность, стрессоустойчивость, перинатальная психология, комплексное здравоохранение.

Введение

Самое широкое понятие здоровья, определенное Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ), основано не просто на отсутствии болезней, а на наличии физического, психического и социального благополучия человека. Охрана репродуктивного здоровья женщин, включающая различные аспекты беременности и послеродового цикла, не может быть иной. Одной из важнейших задач акушерского здравоохранения является обеспечение качества дородового ухода, улучшение показателей заболеваемости и смертности от предотвратимых причин в этот период, а также гарантия позитивного опыта во время дородового ухода, обеспечивающего продвижение и включение социальных, культурных, эмоциональных и психологических аспектов [38].

В то время как беременность считается преходящим процессом, материнство вызывает изменения в поведении женщины. Изменения в организме беременной женщины, которая принимает на себя материнскую роль, изучаются в теории, разработанной Рамоной Мерсер, под названием «Достижение материнской роли» [24]. Эта теория рассматривает конструирование материнской идентичности, одновременно пересматривая самовосприятие женщины, а также физические и эмоциональные изменения в ее социокультурной динамике. Интерактивный эволюционный биопсихосоциальный комплексный процесс между матерью и ребенком, по мнению автора, состоит из четырех фаз. Первая — этап принятия обязательств и подготовки. Он начинается на ранних сроках беременности и охватывает социальную и эмоциональную адаптацию, присущую гестационному периоду. Национальное руководство по комплексному медицинскому обслуживанию женщин от 2004 года в Бразилии рекомендует содействовать качественному акушерской и неонатальной помощи. Согласно этим рекомендациям, «комплексное медицинское обслуживание женщин включает в себя управление женщиной с учетом широкого восприятия жизненного контекста, с момента предъявления ею определенных требований, а также ее особенностей и условий как личности, способной (способной) и ответственной за свой собственный выбор» [29].

Гуманизация в здравоохранении – это непрерывный процесс, требующий повторного рассмотрения, поскольку физические и эмоциональные вопросы являются неразделимыми аспектами. Тем не менее, стоит отметить, что рекомендации Министерства здравоохранения по дородовому уходу ограничиваются концепциями болезни, риска осложнений и мероприятий по выявлению или профилактике заболеваний. И практически не упоминается о важности оценки и управления эмоциональными потребностями беременной женщины, что противоречит концепции качества ухода, которая должна охватывать группу аспектов, включая физические и биопсихосоциальные вопросы [25].

Стресс и беременность

Термин «стресс» является более распространенным, несмотря на другие значения, такие как «напряжение», «усталость» и «утомление». Тем не менее, этот термин стал популярным в разговорном языке и в медицине. В настоящее время у этого понятия есть и другие значения, выходящие за рамки этих аспектов. По словам Филгейры и Гипперт, “стресс” – это состояние, проявляющееся специфическим синдромом, состоящим из всех неспецифических изменений, происходящих в биологической системе. По мнению этих авторов, стресс (физический, психологический или социальный) можно понимать как термин, охватывающий группу реакций и стимулов, которые вызывают нарушения равновесия организма, часто с разрушительными последствиями [12].

Таким образом, стресс можно определить как естественную реакцию организма на неблагоприятные ситуации, которые нарушают его гомеостаз или баланс. Организм реагирует в состоянии тревоги, подразумевающем различные физические и эмоциональные изменения, которые вызывают различную степень адаптации к возбудителю. Эти возбудители могут быть острыми или хроническими и исходить из внешней среды. Это могут быть межличностные, семейные и рабочие проблемы, а также физические травмы, болезни и т. д. Это означает, что эти агенты могут быть результатом окружающей среды, в которой находится человек. Также они могут быть результатом внутренних факторов, связанных с истощением, напряжением и другими эмоциональными факторами [23].

Беременность – это период эмоциональных изменений меньшей или большей интенсивности, обусловленных как социальными и психосоциальными факторами, так и типичными гормональными изменениями [14]. Некоторые стрессоры связаны как с конкретными событиями, так и с физиологическими адаптациями, ожидаемыми в материнском организме: тошнота, увеличение веса, бессонница и эмоциональная лабильность. Индивидуальные факторы, такие как незапланированная беременность, изменения в семейной динамике, например, в отношениях с партнером, приобретение обязанностей по уходу за новорожденным и страх осложнений во время беременности и родов, являются другими стрессорами [30]. Еще одним важным фактором, который может усугублять стресс беременных женщин, является социально-эколого-бытовой контекст: низкий доход, домашнее насилие, употребление наркотиков и алкоголя, отсутствие поддержки семьи и другие факторы уязвимости [34].

В исследовании, проведенном в 2010 году с участием более 1500 женщин, стресс оценивался с помощью пренатальной шкалы психосоциального стресса. Результаты исследования показывают, что 6% (n ≈ 91) женщин были классифицированы как имеющие высокий уровень стресса, большая часть этих беременных женщин, 78% (n ≈ 1,190) сообщили о низком или умеренном стрессе, и только 16% (n ≈ 241) - о низком уровне стресса. не продемонстрировал никакого стресса [39].

Некоторые исследования показывают, что такое воздействие во время беременности, особенно если оно постоянное или длительное, может быть связано с неблагоприятным материнским и перинатальным исходом. В последние десятилетия различные исследования показали, что стресс во время беременности может предрасполагать к преждевременным родам (до 37 недель) и родам, приводящим к рождению новорожденных с малым для гестационного возраста весом (менее 10-го процентиля от ожидаемого веса для гестационного возраста). Литература также указывает на более высокую частоту психических расстройств у женщин во время беременности и в послеродовом периоде. Для своевременного выявления и своевременного вмешательства необходимы адекватный уход и наблюдение [3]. Знание восприятия и опыта женщины, связанного со стрессом, пережитым в период беременности и послеродового цикла, может способствовать здоровым родам и послеродовому периоду и является возможностью поддерживать женщин, семьи и общество в целом [39]. В исследовании 2017 года описана связь между количеством стрессовых событий во время беременности и их воздействием на беременную женщину, с возникновением послеродовой депрессии и других распространенных психических расстройств в период беременности, включая тревогу и бессонницу [1]. Первородящие, которые впервые переживают беременность, заслуживают особого внимания, поскольку беспрецедентные физиологические и психологические изменения в гестационный период, а также переход к социальной материнской роли сами по себе могут быть стрессогенным фактором. Важно выявлять беременных женщин или группы риска по стрессу и тревоге, чтобы предотвратить неблагоприятные исходы в материнском и перинатальном здравоохранении [39].

Тем не менее, известно, что восприятие стрессорного фактора индивидуально и зависит от личной способности к самоанализу. При наличии стрессорного фактора у женщины могут быть или не быть выраженные симптомы стресса. Согласно Коэну и Уильямсону, существует несколько способов измерения стресса. Например, можно продемонстрировать, количественно оценить и квалифицировать конкретные факторы, вызывающие стресс. Можно определить физические и психологические симптомы, возникающие в результате воздействия стресса. Наконец, можно измерить индивидуальное восприятие стресса, независимо от факторов, вызывающих стресс. Исследователи разработали шкалу восприятия стресса, предназначенную для измерения индивидуального восприятия испытуемых, подверженных стрессовым ситуациям. Эта шкала получила название "Шкала воспринимаемого стресса" (PSS) и состояла из 14 пунктов (PSS 14), но позже была дополнена десятью пунктами (PSS 10) и еще более краткой версией с четырьмя вопросами (PSS 4) [18]. PSS 4 особенно широко использовался в ситуациях, когда эти параметры считались основополагающими для индивидуального восприятия стрессовых ситуаций. Преимуществом PSS является отсутствие специфических контекстных вопросов, что делает возможной его транскультурную валидацию, а также его применимость в демографических контекстах [19]. В конце концов, один и тот же контекст и/или стресс-фактор могут восприниматься каждым человеком в разной степени, порождая различные последствия и исходы, что повышает важность такой оценки [18].

Более современный подход к измерению стресса во время беременности фокусируется на стрессе, характерном для беременности, т. е. на условиях, непосредственно связанных с беременностью, которые повышают уровень стресса у женщины [21]. К числу этих состояний можно отнести изменения в организме и адаптацию, связанную с беременностью, характерные для беременности симптомы, а также беспокойство и напряженность, присущие материнству, и новые социальные отношения, которые складываются во время беременности [9]. Результаты исследования Lobel и соавт., проведенного в 2008 году, показали, что стресс, связанный с беременностью, может быть лучшим предиктором развития ба- оценивали перинатальные исходы, а не общие стрессовые факторы, такие как степень тревожности или стресса, воспринимаемого в целом. Стресс, связанный с беременностью, был связан с преждевременными родами и вредными привычками, связанными с кормлением, физической активностью и курением. Последнее было связано с низким весом при рождении. По ассоциации специфический для беременности стресс был бы косвенно связан с этим неблагоприятным исходом [21].

Материнский стресс может быть связан не только с краткосрочными перинатальными исходами. У новорожденного последствия могут проявляться на позднем этапе неонатальной жизни или в младенчестве. есть доказательства того, что стресс, депрессия и тревога во время беременности связаны с последствиями для развития нервной системы у младенцев, включая снижение окружности головы, ухудшение когнитивного развития и нарушения поведения в младенчестве [26]. В проспективном исследовании изучался стресс во время беременности у 170 нерожавших детей и прослеживалось развитие новорожденных в возрасте 3 и 8 месяцев. Результаты показали более высокий уровень задержка двигательного и психического развития у детей, матери которых демонстрировали более высокий уровень стресса во время беременности [15].

Более того, недавнее исследование показало, что стресс во время беременности может даже повлиять на продолжительность жизни плода. Send и соавт. изучали теломеры плода и матери и рассматривали биомаркеры старения. Результаты исследования учитывали длину теломер 319 новорожденных и 318 других женщин и показали, что воспринимаемый стресс во время беременности был связан с укорочением теломер у новорожденных, но не было никакой связи с длиной теломер у матери. Это свидетельствует о том, что развитие плода, вероятно, подвержено стрессу [33].

Исследование, проведенное с участием 227 китайских беременных женщин, выявило связь между ощущаемым стрессом и качеством сна во время беременности, продемонстрировав, что более высокий уровень стресса негативно влияет на качество сна у этих беременных женщин. Кроме того, оно показало, что более высокий уровень жизнестойкости в значительной степени связан с лучшим самочувствием. качество сна и считались защитными факторами. Жизнестойкость играла опосредующую роль между материнским стрессом и качеством сна (р <0,01) [20].

Считается, что способность справляться со стрессовыми ситуациями также определяется рядом сложных генетических механизмов, на которые оказывают сильное влияние индивидуальные факторы, пол, возраст и темперамент, а также воздействие социальной среды [32].

Устойчивость: Человеческий потенциал между стрессом и «благополучием»

Психология изучает индивидуальную реакцию человека на неблагоприятные обстоятельства и/или стрессовые факторы, называемую устойчивостью. Эта реакция не зависит от интенсивности или качества стрессовых факторов. Она рассматривает индивидуальные механизмы реагирования и преодоления, которые должны быть проанализированы в конкретном контексте перед лицом ожидаемой реакции (например, в той же возрастной группе и социокультурном контексте) [16].

Жизнестойкость может рассматриваться как способность адаптироваться к жизненным невзгодам и считается субъективной мерой этого реагирования, которая включает в себя такие понятия, как внутренняя сила, компетентность и гибкость.  Это может быть обратно пропорционально связано с депрессией, восприятием стресса и тревогой [36]. это динамическая характеристика, как показали исследования при оценке пожилых людей. Некоторые авторы предполагают, что жизнестойкость может повышаться во взрослой жизни, вероятно, благодаря положительному эффекту преодоления ограничений и невзгод в течение жизни [36, 2]. В то же время это не обязательно становится все более постоянным свойством, а скорее относительным адаптируемым поведением в соответствии с индивидуальными обстоятельствами и контекстом. Люди, которые успешно справляются со стрессом и невзгодами в течение определенного периода жизни, могут негативно реагировать в других ситуациях и в другие периоды времени [2].

Библиографический обзор инструментов для оценки жизнестойкости в бразильском контексте показал, что по-прежнему не хватает инструментов для прямой оценки этой характеристики. Значительная часть одобренных к использованию конструкций косвенно оценивает устойчивость через факторы риска и защиту, связанные с концепцией: личность, психопатологии (особенно стресс и тревожность), семейную историю и экологические/социальные факторы [17]. Только две шкалы соответствуют этим характеристикам: шкала жизнестойкости Вагнилда и Янга и шкала устойчивости Коннора–Дэвидсона [7]. Обе были подтверждены и переведен на португальский язык с доступными оригинальными сокращенными версиями, как описано ниже.

Шкала жизнестойкости Вагнильда и Янга, разработанная в 1993 году, является одним из наиболее широко используемых инструментов оценки жизнестойкости [37]. Ее транскультурная адаптация к португальскому языку была представлена Пеше и соавторами. По их словам, альфа-баллы Кронбаха, коэффициент, который измеряет надежность вопросов, содержащихся в определенном инструменте оценки бразильской версии, аналогичны тем, о которых сообщают Вагнилд и Янг в 1993 году продемонстрировали удовлетворительную внутреннюю согласованность адаптированной шкалы (Альфа де Кронбаха: 0.80) [27].

Инструмент состоит из 25 пунктов, каждый из которых оценивается от 0 до 7 баллов по шкале Лайкерта, варьируясь в диапазоне «согласен» (подразделяется на слабое, сильное или полное), «не согласен и не не согласен» и «не согласен» (слабо, сильно или полностью). Было предложено, что уровень согласия — это степень согласованности между пунктами, которые отражают теоретическое определение жизнестойкости. Он состоит из двух факторов, как было установлено в оригинальном исследовании (Вагнильд и Янг).

Фактор I: личная компетентность, которая указывает на уверенность в себе, независимость, решительность, непобедимость, силу, изобретательность и настойчивость. Фактор II: принятие себя и жизни, которое представляет собой способность адаптироваться, сохранять равновесие, быть гибким и иметь стабильную жизненную перспективу, что совпадает с безмятежным восприятием жизни, несмотря на невзгоды. Шкала устойчивости имеет сокращенную и проверенную версию из 14 пунктов (RS-14), опубликованную в 2009 году, Гейлом Вагнилдом, одним из авторов оригинальной шкалы, и при этом был сохранен хороший уровень надежности [37].

Для оценки жизнестойкости в исследованиях, посвященных данной теме, другим широко используемым инструментом является шкала жизнестойкости Коннора–Дэвидсона (CD-RISC). Прибор был разработан Коннором и Дэвидсоном в 2003 году и повторно утвержден Кэмпбеллом-Силлсом и Стайном в 2007 году. Оригинальная шкала Коннора и Дэвидсона состоит из 25 пунктов. Однако в ходе подтверждающего факторного анализа Кэмпбелл-Силлс и Стайн выявили версию из 10 элементов, которая была переименована в CD-RISC-10, что отличает ее от оригинальной формы [5]. CD-RISC-10 был подтвержден в бразильском контексте Лопесом и Мартинсом в 2010 году [22].

В исследовании "случай-контроль", проведенном в 2010 году, Салазар-Поусада и соавт. проанализировали 302 беременных женщины, сравнивая различия между жизнестойкостью и симптомами депрессии в группах подростков и взрослых. В ходе этого анализа была применена шкала жизнестойкости Вагнильда и Янга, состоящая из 14 пунктов. Группа подростков имела более низкие баллы (меньшая жизнестойкость) и более высокие баллы, которые были ниже медианы, рассчитанной в выборке (p <0,05). Подростковый возраст и преждевременные роды были факторами, связанными с более высоким риском низкой жизнестойкости (ОШ, 3,0 95% ДИ 1,43–6,55, р = 0,004) [31].

Взаимосвязь между жизнестойкостью и расстройствами настроения была исследована у беременных женщин. Некоторые исследования показали, что люди с высоким уровнем жизнестойкости, как правило, имеют меньше симптомов депрессии и более эмоционально уравновешены [10, 40]. Поэтому во время беременности, в период важной психосоциальной адаптации, для адаптации к изменениям, присущим периоду беременности и материнства, важен высокий уровень жизнестойкости. Исследование, проведенное с участием 531 беременной женщины, показало, что женщины с высоким уровнем гнева более склонны к более низкому уровню жизнестойкости, что, вероятно, связано связано с развитием более высоких показателей послеродовой депрессии в этой группе [35].

Психобиология, также известная как поведенческая неврология, предлагает возможное объяснение связи между жизнестойкостью и расстройствами настроения. Физиологически организм, находящийся в стрессовой ситуации, вырабатывает кортикотропин-рилизинг-гормон (CRH) гипоталамусом, активируя гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковую систему (HPA), что в итоге приводит к выделению кортизола надпочечниками. Защитная реакция на стресс (борьба или бегство) связана с вегетативными, когнитивными, эмоциональными и поведенческими изменениями в нормальных условиях. В краткосрочной перспективе кортизол оказывает защитное действие и позволяет адекватно реагировать на ситуацию, будь то физический или эмоциональный стресс, а уровень кортизола возвращается к исходным значениям после прекращения стимуляции. Тем не менее, длительное воздействие аномально повышенного уровня кортизола может быть разрушительным и привести к гипертонии, подавлению иммунитета, сердечно-сосудистым заболеваниям и другим проблемам со здоровьем. Неврология пытается установить биологическую роль жизнестойкости в этой цепочке, связывая более высокие уровни жизнестойкости с индивидуальной способностью справляться со сложными негативными система обратной связи, которая уравновешивает глюкокортикоидные и минералокортикоидные рецепторы на оптимальном уровне реакции. Считается, что устойчивость заставит гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковую систему (ГПА) достичь идеального уровня активации, чтобы она реагировала на стресс-фактор по мере необходимости, но не усугубляла такие реакции, как тревога, чрезмерный страх и депрессия [11].

Оценка уровня жизнестойкости беременных женщин может помочь справиться с трудностями, присущими этому периоду, такими как страхи, связанные с изменениями организма и адаптацией, а также страхи, связанные с трудовыми и социальными проблемами, среди других причин, присущих каждой беременной женщине [13]. Выявление групп с более низким уровнем жизнестойкости может помочь выявить лиц, которые подвергаются более высокому риску и имеют меньший доступ к ресурсам, необходимым для преодоления трудностей, связанных с беременностью. Это может способствовать индивидуальному подходу к каждой беременной женщине и разработке соответствующих стратегий вмешательства [28].

Концепция социальной уязвимости может быть применена к индивидам, испытывающим неблагоприятные условия в повседневной жизни, т. е. она может быть связана с факторами риска, которые негативно влияют на социальную реальность этого индивида. Она характеризуется как неблагоприятная ситуация по сравнению с другими группами населения. Чем больше факторов риска, составляющих эту реальность, тем ниже уровень защиты, тем выше уязвимость и, следовательно, выше вероятность неблагоприятных последствий для психосоциального развития [8]. Факторами риска считаются поведение или условия, которые наносят ущерб здоровью и благополучию индивида, а также отсутствие защитных или ослабляющих факторов в социальном контексте. Выделяются неблагоприятные факторы: социально-экономические, экологические и демографические условия, социальные отношения и субъективность [4].

Распределение факторов уязвимости у беременных женщин неоднородно. Возможно, у некоторых из них они накапливаются и подвергаются большему риску неблагоприятных материнских и перинатальных последствий. Раннее выявление этих факторов уязвимости может помочь в управлении и способствовать принятию субъективных и индивидуальных мер в отношении женщин, которые подвержены большему риску. Помимо разработки надлежащей государственной политики и программ по укреплению индивидуального и коллективного здоровья, такой подход может способствовать выявлению более устойчивых беременных женщин, модулируя восприятие стресса и навыки преодоления. В результате заболеваемость и смертность могут снизиться, а проблема здоровья беременных будет решаться на широкой комплексной основе [6].

В проспективном когортном исследовании, проведенном в 2016 году, Макссон и др. проанализировали исходы беременности с помощью подхода, названного психосоциальными показателями здоровья. Женщины были объединены в кластеры и классифицированы как жизнестойкие, умеренные и уязвимые. В группу уязвимых попали беременные женщины с более высоким уровнем воспринимаемого стресса и депрессии, низкой самооценкой, меньшей поддержкой со стороны отца и более низкой межличностной сетью поддержки. Женщины также различались по социально-демографическим характеристикам: эти женщины, как правило, были моложе, имели более низкий уровень школьного образования и не состояли в стабильных отношениях. У женщин из группы жизнестойкости уровень преждевременных родов был ниже, чем у женщин из двух других групп. Из 1313 проанализированных женщин у 186 (14,1%) были преждевременные роды (до 37 недель), причем в группе жизнестойкости этот показатель составил 11%, а в двух других группах - 16,2%. В сравнении с другими группами, в группе жизнестойких на 52 % ниже уровень преждевременных родов по сравнению с группой уязвимых и на 40 % ниже по сравнению с группой умеренных (скорректированный ОР и 95 % ДИ). Помимо более высоких показателей преждевременных родов, в этой группе также были более высокие показатели незапланированных и нежелательных беременностей. Многомерный анализ здоровья в период беременности помогает выявить эту уязвимую группу и является важной возможностью для вмешательства, снижающего риски и последствия.

Выводы

При наличии одного или нескольких стрессовых факторов у женщины будет свое индивидуальное восприятие, и она будет противостоять невзгодам в соответствии со своей устойчивостью. Известно, что устойчивость варьируется в зависимости от личностных характеристик и контекста, в котором находится женщина [35, 13]. При более широком рассмотрении комплексного медицинского обслуживания не менее важно оценить социально-демографические условия и индивидуальные аспекты, влияющие на стресс и устойчивость женщины к нему во время беременности. Хотя социальная среда является источником стресса [19], она также может быть защитным фактором при вмешательстве в кризисные ситуации, поскольку социальная поддержка может помочь справиться с ними. Аналогичным образом, отсутствие благоприятной обстановки может стать фактором уязвимости беременной женщины [33]. Существуют инструменты для оценки стресса и устойчивости к нему, которые могут применяться во время беременности и могут помочь в многоаспектной оценке состояния материнского здоровья. Цель этого предложения состояла в том, чтобы получить более широкое представление о субъективности в охране материнского здоровья, учитывая профилактику заболеваний, стремясь к распространению положительного опыта материнства уже на этапе дородового ухода [40, 17].

 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Alvarenga, P., & Frizzo, G.B. (2017). Stressful life events and women’s mental health during pregnancy and postpartum period. Paideia, 27(66), 51–59.
2. Bauman, S., Adams, J.H., & Waldo, M. (2001). Resilience in the oldest-old. Counseling and Human Development, 34(1).
3. Bernazzani, O., Saucier, J.-F., David, H., & Borgeat, F. (1997). Psychosocial factors related to emotional disturbances during pregnancy. Journal of Psychosomatic Research, 42(4), 391–402.
4. Briscoe, L., Lavender, T., & McGowan, L. (2016). A concept analysis of women’s vulnerability during pregnancy, birth and the postnatal period. Journal of Advanced Nursing, 72(10), 2330–2345.
5. Campbell-Sills, L., & Stein, M.B. (2007). Psychometric analysis and refinement of the Connor-Davidson Resilience Scale (CD-RISC): Validation of a 10-item measure of resilience. Journal of Traumatic Stress, 20(6), 1019–1028.
6. Colciago, E., Merazzi, B., Panzeri, M., Fumagalli, S., & Nespoli, A. (2020). Women’s vulnerability within the childbearing continuum: A scoping review. European Journal of Midwifery, 4, 18.
7. Connor, K.M., & Davidson, J.R.T. (2003). Development of a new resilience scale: The Connor-Davidson Resilience Scale (CD-RISC). Depression and Anxiety, 18(2), 76–82.
8. Deems, N.P., & Leuner, B. (2020). Pregnancy, postpartum and parity: Resilience and vulnerability in brain health and disease. Frontiers in Neuroendocrinology, 57, Article 100820.
9. Dipietro, J.A., Ghera, M.M., Costigan, K., & Hawkins, M. (2004). Measuring the ups and downs of pregnancy stress. Journal of Psychosomatic Obstetrics & Gynecology, 25(3-4), 189–201.
10.   Edward, K.-L. (2005). Resilience: A protector from depression. Journal of the American Psychiatric Nurses Association, 11(4), 241–243.
11. Feder, A., Nestler, E.J., & Charney, D.S. (2009). Psychobiology and molecular genetics of resilience. Nature Reviews Neuroscience, 10(6), 446–457.
12. Figuerias, J.C., & Hippert, M.I.S. (1999). A polêmica em torno do conceito de estresse. Psicologia: Ciência e Profissão, 19(3), 40–51.
13. García-León, M.Á., Caparrós-González, R.A., Romero-González, B., González-Perez, R., & Peralta-Ramírez, I. (2019). Resilience as a protective factor in pregnancy and puerperium: Its relationship with the psychological state, and with Hair Cortisol Concentrations. Midwifery, 75, 138–145.
14. Gonzalez-Ochoa, R., Sanchez-Rodríguez, E.N., Chavarría, A., Gutiérrez-Ospina, G., & Romo-González, T. (2018). Evaluating stress during pregnancy: Do we have the right conceptions and the correct tools to assess it. Journal of Pregnancy, 2018.
15. Huizink, A.C., Robles de Medina, P.G., Mulder, E.J.H., Visser, G.H. A., & Buitelaar, J.K. (2003). Stress during pregnancy is associated with developmental outcome in infancy. Journal of Child Psychology and Psychiatry, 44(6), 810–818.
16. Kocalevent, R.-D., et al. (2015). Resilience in the general population: Standardization of the Resilience Scale (RS-11). 10(11).
17. Knorst, C.E.K. (2012). Resiliência: Instrumentos de avaliação no contexto brasileiro. Universidade Federal do Rio Grande do Sul.
18. Lee, E.H. (2012). Review of the psychometric evidence of the Perceived Stress Scale. Asian Nursing Research, 6(4).
19. Lesage, F.X., Berjot, S., & Deschamps, F. (2012). Psychometric properties of the French versions of the Perceived Stress Scale. International Journal of Occupational Medicine and Environmental Health, 25(2), 178–184.
20. Li, G., Kong, L., Zhou, H., Kang, X., Fang, Y., & Li, P. (2016). Relationship between prenatal maternal stress and sleep quality in Chinese pregnant women: The mediation effect of resilience. Sleep Medicine, 25, 8–12.
21. Lobel, M., Cannella, D.L., Graham, J.E., DeVincent, C., Schneider, J., & Meyer, B.A. (2008). Pregnancy-specific stress, prenatal health behaviors, and birth outcomes. Health Psychology, 27(5).
22. Lopes, V.R., & Martins, M.D. C. F. (2011). Validação fatorial da Escala de Resiliência de Connor-Davidson (CD-RISC-10) para brasileiros. Revista Psicologia: Organizações e Trabalho, 11, 36–50.
23. Margis, R., Picon, P., Cosner, A.F., & Silveira, R.D.O. (2003). Relação entre estressores, estresse e ansiedade. Revista de Psiquiatria do Rio Grande do Sul, 25(suppl 1), 65–74.
24. Mercer, R.T. (2004). Becoming a mother versus maternal role attainment. Journal of Nursing Scholarship, 36(3), 226–232.
25. Neggers, Y., Goldenberg, R., Cliver, S., & Hauth, J. (2006). The relationship between psychosocial profile, health practices, and pregnancy outcomes. Acta Obstetricia et Gynecologica Scandinavica, 85(3), 277–285.
26. O’Donnell, K., O’Connor, T. G., & Glover, V. (2009). Prenatal stress and neurodevelopment of the child: Focus on the HPA axis and role of the placenta. Developmental Neuroscience, 31(4), 285–292.
27. Pesce, R.P., Assis, S.G., Avanci, J.Q., Santos, N.C., Malaquias, J.V., & Carvalhaes, R. (2005). Adaptação transcultural, confiabilidade e validade da escala de resiliência. Cadernos de Saúde Pública, 21(2), 436–448.
28. Pfeiffer, C., Ahorlu, C.K., Alba, S., & Obrist, B. (2017). Understanding resilience of female adolescents towards teenage pregnancy: A cross-sectional survey in Dar es Salaam, Tanzania. Reproductive Health, 14(1), 77.
29. Política nacional de atenção integral à saúde da mulher: princípios e diretrizes. (2004). Brasília: Ministério da Saúde.
30. Ruiz, R., & Fullerton, J. (1999). Measurement of stress in pregnancy. Nursing and Health Sciences, 1(1), 19–25.
31. Salazar, D.P., Arroyo, D., Hidalgo, L., Pérez-López, F.R., & Chedraui, P. (2011). Depressive symptoms and resilience among pregnant adolescents: A case-control study. Obstetrics and Gynecology International, 2010.
32. Sapolsky, R.M. (2004). Why Zebras Don’t Get Ulcers (3rd ed.). Times Books.
33. Send, T.S., Gilles, M., Codd, V., et al. (2021). Telomere length in newborns is related to maternal stress during pregnancy. Neuropsychopharmacology, 42(12), 2407–2413.
34. Sousa, W.P.D.S. (2015). Resiliência e apoio social em gestantes tardias.
35. Tobe, H., Kita, S., Hayashi, M., Umeshita, K., & Kamibeppu, K. (2020). Mediating effect of resilience during pregnancy on the association between maternal trait anger and postnatal depression. Comprehensive Psychiatry, 102, 152190.
36. Wagnild, G.M., & Collins, J.A. (2009). Assessing resilience. Journal of Psychosocial Nursing and Mental Health Services, 47(12), 28–33.
37. Wagnild, G. (2009). Resilience Scale User’s Guide for the US English Version of the Resilience Scale and the 14-Item Resilience Scale (RS-14). The Resilience Center.
38. WHO. (2016). WHO Recommendations on Antenatal Care for a Positive Pregnancy Experience. World Health Organization.
39. Woods, S.M., Melville, J.L., Guo, Y., Fan, M.Y., & Gavin, A. (2010). Psychosocial stress during pregnancy. American Journal of Obstetrics and Gynecology, 202(1).
40. Ziaian, T., de Anstiss, H., Antoniou, G., Baghurst, P., & Sawyer, M. (2012). Resilience and its association with depression, emotional and behavioural problems, and mental health service utilisation among refugee adolescents living in South Australia. International Journal of Population Research, 2012, 1–9.

 

REFERENCES

1.   Alvarenga P., & Frizzo G.B. (2017). Stressful life events and women’s mental health during pregnancy and postpartum period. Paideia, 27(66), 51–59.

2.   Bauman S., Adams J. H., & Waldo M. (2001). Resilience in the oldest-old. Counseling and Human Development, 34(1).

3.   Bernazzani O., Saucier J.-F., David H., & Borgeat F. (1997). Psychosocial factors related to emotional disturbances during pregnancy. Journal of Psychosomatic Research, 42(4), 391–402.

4.   Briscoe L., Lavender T., & McGowan L. (2016). A concept analysis of women’s vulnerability during pregnancy, birth and the postnatal period. Journal of Advanced Nursing, 72(10), 2330–2345.

5.   Campbell-Sills L., & Stein M. B. (2007). Psychometric analysis and refinement of the Connor-Davidson Resilience Scale (CD-RISC): Validation of a 10-item measure of resilience. Journal of Traumatic Stress, 20(6), 1019–1028.

6.   Colciago E., Merazzi B., Panzeri M., Fumagalli S., & Nespoli A. (2020). Women’s vulnerability within the childbearing continuum: A scoping review. European Journal of Midwifery, 4, 18.

7.   Connor K.M., & Davidson J.R. T. (2003). Development of a new resilience scale: The Connor-Davidson Resilience Scale (CD-RISC). Depression and Anxiety, 18(2), 76–82.

8.   Deems N.P., & Leuner B. (2020). Pregnancy, postpartum and parity: Resilience and vulnerability in brain health and disease. Frontiers in Neuroendocrinology, 57, Article 100820.

9.   Dipietro J.A., Ghera M.M., Costigan K., & Hawkins M. (2004). Measuring the ups and downs of pregnancy stress. Journal of Psychosomatic Obstetrics & Gynecology, 25(3-4), 189–201.

10.   Edward K.-L. (2005). Resilience: A protector from depression. Journal of the American Psychiatric Nurses Association, 11(4), 241–243.

11. Feder A., Nestler E.J., & Charney D.S. (2009). Psychobiology and molecular genetics of resilience. Nature Reviews Neuroscience, 10(6), 446–457.

12. Figuerias J.C., & Hippert M.I.S. (1999). A polêmica em torno do conceito de estresse. Psicologia: Ciência e Profissão, 19(3), 40–51.

13. García-León M.Á., Caparrós-González R.A., Romero-González B., González-Perez R., & Peralta-Ramírez, I. (2019). Resilience as a protective factor in pregnancy and puerperium: Its relationship with the psychological state, and with Hair Cortisol Concentrations. Midwifery, 75, 138–145.

14. Gonzalez-Ochoa R., Sanchez-Rodríguez E.N., Chavarría A., Gutiérrez-Ospina G., & Romo-González T. (2018). Evaluating stress during pregnancy: Do we have the right conceptions and the correct tools to assess it. Journal of Pregnancy, 2018.

15. Huizink A.C., Robles de Medina P.G., Mulder E.J.H., Visser G.H.A., & Buitelaar J.K. (2003). Stress during pregnancy is associated with developmental outcome in infancy. Journal of Child Psychology and Psychiatry, 44(6), 810–818.

16. Kocalevent R.-D., et al. (2015). Resilience in the general population: Standardization of the Resilience Scale (RS-11). 10(11).

17. Knorst C.E.K. (2012). Resiliência: Instrumentos de avaliação no contexto brasileiro. Universidade Federal do Rio Grande do Sul.

18. Lee E.H. (2012). Review of the psychometric evidence of the Perceived Stress Scale. Asian Nursing Research, 6(4).

19. Lesage F.X., Berjot S., & Deschamps, F. (2012). Psychometric properties of the French versions of the Perceived Stress Scale. International Journal of Occupational Medicine and Environmental Health, 25(2), 178–184.

20. Li G., Kong L., Zhou H., Kang X., Fang Y., & Li P. (2016). Relationship between prenatal maternal stress and sleep quality in Chinese pregnant women: The mediation effect of resilience. Sleep Medicine, 25, 8–12.

21. Lobel M., Cannella D.L., Graham J.E., DeVincent C., Schneider J., & Meyer B. A. (2008). Pregnancy-specific stress, prenatal health behaviors, and birth outcomes. Health Psychology, 27(5).

22. Lopes V.R., & Martins M.D. C. F. (2011). Validação fatorial da Escala de Resiliência de Connor-Davidson (CD-RISC-10) para brasileiros. Revista Psicologia: Organizações e Trabalho, 11, 36–50.

23. Margis R., Picon P., Cosner A.F., & Silveira R.D.O. (2003). Relação entre estressores, estresse e ansiedade. Revista de Psiquiatria do Rio Grande do Sul, 25(suppl 1), 65–74.

24. Mercer R.T. (2004). Becoming a mother versus maternal role attainment. Journal of Nursing Scholarship, 36(3), 226–232.

25. Neggers Y., Goldenberg R., Cliver S., & Hauth J. (2006). The relationship between psychosocial profile, health practices, and pregnancy outcomes. Acta Obstetricia et Gynecologica Scandinavica, 85(3), 277–285.

26. O’Donnell K., O’Connor T.G., & Glover, V. (2009). Prenatal stress and neurodevelopment of the child: Focus on the HPA axis and role of the placenta. Developmental Neuroscience, 31(4), 285–292.

27. Pesce R.P., Assis S.G., Avanci J.Q., Santos N.C., Malaquias J.V., & Carvalhaes R. (2005). Adaptação transcultural, confiabilidade e validade da escala de resiliência. Cadernos de Saúde Pública, 21(2), 436–448.

28. Pfeiffer C., Ahorlu C.K., Alba S., & Obrist B. (2017). Understanding resilience of female adolescents towards teenage pregnancy: A cross-sectional survey in Dar es Salaam, Tanzania. Reproductive Health, 14(1), 77.

29. Política nacional de atenção integral à saúde da mulher: princípios e diretrizes. (2004). Brasília: Ministério da Saúde.

30. Ruiz R., & Fullerton, J. (1999). Measurement of stress in pregnancy. Nursing and Health Sciences, 1(1), 19–25.

31. Salazar D.P., Arroyo D., Hidalgo L., Pérez-López F.R., & Chedraui P. (2011). Depressive symptoms and resilience among pregnant adolescents: A case-control study. Obstetrics and Gynecology International, 2010.

32. Sapolsky R.M. (2004). Why Zebras Don’t Get Ulcers (3rd ed.). Times Books.

33. Send T.S., Gilles M., Codd, V., et al. (2021). Telomere length in newborns is related to maternal stress during pregnancy. Neuropsychopharmacology, 42(12), 2407–2413.

34. Sousa W.P.D.S. (2015). Resiliência e apoio social em gestantes tardias.

35. Tobe H., Kita S., Hayashi M., Umeshita K., & Kamibeppu K. (2020). Mediating effect of resilience during pregnancy on the association between maternal trait anger and postnatal depression. Comprehensive Psychiatry, 102, 152190.

36. Wagnild G.M., & Collins J.A. (2009). Assessing resilience. Journal of Psychosocial Nursing and Mental Health Services, 47(12), 28–33.

37. Wagnild G. (2009). Resilience Scale User’s Guide for the US English Version of the Resilience Scale and the 14-Item Resilience Scale (RS-14). The Resilience Center.

38. WHO. (2016). WHO Recommendations on Antenatal Care for a Positive Pregnancy Experience. World Health Organization.

39. Woods S.M., Melville J.L., Guo Y., Fan M.Y., & Gavin A. (2010). Psychosocial stress during pregnancy. American Journal of Obstetrics and Gynecology, 202(1).

40. Ziaian T., de Anstiss H., Antoniou G., Baghurst P., & Sawyer M. (2012). Resilience and its association with depression, emotional and behavioural problems, and mental health service utilisation among refugee adolescents living in South Australia. International Journal of Population Research, 2012, 1–9.

 

Материал поступил в редакцию 30.03.25

 

 

RESILIENCE TO STRESS DURING PREGNANCY:

AN INTEGRATED APPROACH TO MATERNAL AND PERINATAL HEALTH CARE

 

A. Durdyeva, Student

Kazan (Volga Region) Federal University.

(420008, Russia, Kazan, Kremlevskaya str., 18)

E-mail: aynura.durdyewa@gmail.com

 

K.R. Geppa, Student

Kazan (Volga Region) Federal University.

(420008, Russia, Kazan, Kremlevskaya str., 18)

E-mail: geppakarina2021@mail.ru

 

M.D. Pogudina, Student

Kazan (Volga Region) Federal University.

(420008, Russia, Kazan, Kremlevskaya str., 18)

E-mail: pogudinamariya300721@mail.ru

 

Abstract. Pregnancy and the postpartum period are important periods for health promotion interventions, especially because of women's close contact with health care providers. It is a time of opportunity to identify women at increased risk of adverse outcomes. Integrated health care is a concept that aims to provide comprehensive care related to the physical, mental and social well-being of the individual. In this context, stress during pregnancy is seen as an important condition that needs to be addressed, be it individual problems, social problems or specific pregnancy problems, as it is directly and indirectly related to pregnancy complications. Stress is associated with preterm labor, postpartum depression, anxiety, infant nervous system development, and fetal hypoxia. How an individual copes with a stressful and unfavorable situation is called resilience; this response is individualized, dynamic, and contextual, and it can affect the outcome of pregnancy for the mother and fetus. The social context of pregnancy can act as a protective or facilitating factor. Thus, in pregnancy and the postpartum period, analyzing the relationship between stress and resilience is important, especially in contexts of heightened social vulnerability, and is a contributing factor to maternal and child health.

Keywords: pregnancy, stress tolerance, perinatal psychology, integrated health.